Подпольный бизнес: Страница не найдена 404

«Это превращается в подпольный бизнес»: в Подмосковье разрешили открыть парикмахерские с 3 июня

Власти Подмосковья готовятся открыть парикмахерские с 3 июня. Об этом сообщил губернатор региона Андрей Воробьев в эфире «России-1». «Мы сейчас готовимся к тому, чтобы открыть парикмахерские <…> Со среды мы хотим открыть парикмахерские», — сказал он (цитата по ТАСС).

По словам Воробьева, для возобновления работы парикмахерских разработают новый стандарт, который должны будут соблюдать и клиенты, и владельцы салонов. «Ты должен быть в маске, должно быть стекло парикмахера. Сейчас эти стандарты будут разработаны», — подчеркнул губернатор.

Власти Москвы допустили новое снятие ограничений через две недели

Он добавил, что власти хотят открыть парикмахерские, потому что «мастера ездят по домам и это превращается в подпольный бизнес». В таких условиях сами жители попросили как можно быстрее снять данное ограничение, уточнил Воробьев. «Опять же, соблюдение всех мер предосторожности даст нам открыть следующую сферу услуг и далее», — отметил он.

В четверг мэр Москвы Сергей Собянин сообщил, что открывать парикмахерские и фитнес-центры преждевременно. Он напомнил, что ежедневно в городе выявляют около 2000-3000 новых заболевших. «Несмотря на снижении госпитализации, она все равно составляет сотни людей, это не просто сотни заболевших людей, а тяжелобольных», — подчеркнул Собянин, отметив, что забегать вперед не нужно, так как это может привести к откату.

Число смертей от коронавируса в России за сутки оказалось максимальным с начала эпидемии

Реклама на Forbes

По данным на утро 29 мая, за последние сутки в Москве выявили 2332 новых заболевших, а в Подмосковье — 773. Общее число случаев по всей стране достигло 387 623 человека, из них выздоровели 159 257 человек (41,1%). В пятницу заммэра Москвы Анастасия Ракова заявила, что новое смягчение режима ограничений в столице может произойти через две недели.

Короли бури: самые устойчивые к коронавирусу участники рейтинга Forbes

6 фото

Кто есть кто.

Подпольный бизнес в СССР

Кто есть кто. Подпольный бизнес в СССР

Я человек дотошный и если бы не стал тем, кем стал, то, возможно, выбрал бы профессию бухгалтера. Для литератора такое качество характера, как я думаю, скорее недостаток, но уж что выросло, то выросло. Именно поэтому я не стану (хотя очень хочется) сразу переходить непосредственно к истории моего отца и его знакомых. Вместо этого напомню общую картину подпольного бизнеса в СССР. Начать, пожалуй, стоит с терминологии (как бы ужасно это слово ни звучало).

Людей, которые занимались сбытом любого товара, имеющего криминальное происхождение, как уголовники, так и сотрудники правоохранительных органов называли барыгами. Между прочим, это слово плавно перекочевало в современность, только слегка изменив свое значение. С начала девяностых барыгами стали называть бизнесменов любых калибров, тех, что занимаются реализацией товара.

Цеховиками в советские времена называли людей, которые организовывали подпольное

производство товара. Этим ярлыком награждали любого нелегального производителя вне зависимости от объема «левого» производства. Как в наше время под титулом «бизнесмен» могут скрываться и владелец трех продуктовых ларьков, и председатель совета директоров крупного банка, так и в СССР под безликим определением «цеховик» мог подразумеваться крупный махинатор, выдававший производственные объемы, сравнимые с планом легального предприятия, наравне с владельцем пошивочного цеха вместимостью в три швейные машинки. Отдельного упоминания заслуживает факт, что дополнение «в особо крупных размерах» к статье «Хищение государственной собственности» можно было схлопотать в любом случае.

Вверху пирамиды покоились священные коровы – теневики. Люди, которые прикрывали подпольную экономическую деятельность, находясь в стенах государственных учреждений разных рангов. Не думаю, что стоит отдельно уточнять: чем больше был объем подпольного производства – тем выше рангом были крышующие его чиновники.

Единственное отличие этой иерархической лестницы от современных реалий состояло в невозможности совмещения нескольких ипостасей в одном лице. Сейчас, несмотря на строжайший запрет государственным чиновникам заниматься предпринимательской деятельностью, каждый самый захудалый депутат как минимум владеет свечным заводиком в средней полосе необъятной России. И многие производители товара самостоятельно занимаются сбытом продукции. В те времена, о которых сейчас идет речь, о таком раскладе и помыслить было невозможно. Объяснялось сие табу очень просто. Тот, кто занимался подпольным бизнесом, имел доступ к очень ограниченному кругу возможностей, ведь для нелегальной деятельности требовалось вполне легальное прикрытие. Да и простое соображение, состоявшее в том, что бизнес, раздробленный на мелкие части, труднее отследить и ликвидировать, тоже играло свою роль.

Так что, по большому счету, между владельцем маленькой пошивочной мастерской и производителем «левых» радиодеталей на мощностях государственного цеха реальное отличие было только одно: объем производимого товара.

Как сказал один из французских философов, «пороки общества – зеркальное отражение добродетелей этого общества». Метко сказано. Точно так как легальная экономика в СССР была подвержена диктату планирования, так же и схемы нелегального производства напоминали многократно скалькированный чертеж одного и того же механизма. Какой бы товар ни выходил из подпольных цехов – весь процесс, от поставок сырья до способов реализации товара, был на удивление одинаков.

Аналогии можно проследить и в более широком смысле. Ту роль, которую в социалистическом реализме играли профсоюзные организации, в «зазеркалье» теневой экономики исполнял криминальный общак, в который неукоснительно отстегивалась определенная доля прибыли. Искаженным отражением партсобраний вполне можно было считать постоянные сходняки, на которых воровские авторитеты прилежным и трудолюбивым цеховикам частенько устраивали разбор полетов. Ну и так далее.

Схем обогащения у цеховиков на самом деле было – раз, два и обчелся. И любой сотрудник ОБХСС знал об этом. Другое дело, что доказательную базу собрать оказывалось гораздо труднее. Если уж на то пошло, то настоящей головной болью ОБХСС были вовсе не цеховики, производители «левого» товара на ворованном сырье. Острие карающего меча законности было заточено под поимку тех расхитителей госсобственности, которые ограничивались исключительно процессом кражи. Как говорил Портос: «Я дерусь, просто потому что дерусь». То есть воровали именно для того, чтобы украсть, обуреваемые синдромом накопительства.

Воровство в СССР процветало в масштабах катастрофических. «Неси с работы каждый гвоздь – ты здесь хозяин, а не гость!» И несли. И дедушка-вохровец (человек с ружьем), и мастер из цеха, и директор завода, и буфетчица из столовой. Садовые домики возводили из вынесенной с родного производства продукции, а если уровень должности позволял, то получались и кирпичные «халупки». В этой среде в основном процветал натурообмен (будущий бартер). Ты – мне, я – тебе. Рука руку мыла.

Но именно в категории несунов было больше всего случайных людей. Не надо обладать никакими выдающимися личностными качествами, чтобы украсть в родной конторе. Достаточно было оказаться в нужном месте в нужное время – например, всеми правдами и неправдами получить любую руководящую должность, – и дело в шляпе. Не нужно думать, напрягаться и что-то изобретать, человек автоматически занимал свое место в кругообороте. Именно поэтому несуны практически выпадали из криминальной среды в СССР. Ну, разве только «в особо крупных масштабах»… Всех остальных проконтролировать было невозможно.

Вот я и подошел к первому вопросу, который, похоже, не задал себе никто из тех журналистов, которые в наше время отряхивают пыль с архивных дел цеховиков. А почему, собственно, люди имевшие доступ к ворованному сырью, не ограничивались сбытом этого самого сырья налево, направо, куда угодно, как поступало большинство? Если ими двигала исключительно страсть к наживе и обогащению, то почему не ограничиться достойным местом в кругообороте несунов? Зачем наживать себе дополнительную головную боль в виде обеспечения дальнейшей переработки сырья в реализуемый товар? Да еще и налаживать контакты со сбытчиками (тоже дополнительный риск).

Не говоря уж о тесных связях с криминальными структурами и теневиками.

Что же двигало людьми, если не просто жажда денег? «Я вам не скажу за всю Одессу, вся Одесса очень велика…» Так вот, я отнюдь не претендую на то, чтобы стать выразителем общего мнения этих загадочных бизнесменов прошлого, но, по крайней мере, я попытаюсь ответить на этот вопрос так, как ответили на него себе мой отец и его «соратники по цеху». Конечно же, не каждый человек – цеховик, но каждый цеховик – человек, поэтому мотивы в каждом случае разные, ведь сколько людей, столько и историй. Есть (я уверен) истории про жажду власти, есть (скорее всего) истории про идеологическую несовместимость с существующим строем, наверняка чья-то история повествует про гениальные деловые способности, не реализовать которые означало бы спиться или закончить жизнь в канаве от бессмысленности жизни. Но об этом я могу только догадываться. Логичнее рассказывать о том, что я знаю точно. Вот я и подошел к началу своего рассказа. Лучше поздно, чем никогда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Подпольный бизнес на тоях в период пандемии

Коронавирус не стал преградой для многих, пожелавших связать себя узами брака и разделить свою радость с близкими и друзьями, передает inbusiness.kz.

Как североказахстанцы праздновали свадьбы в разгар пандемии

За минувшее карантинное лето сводки новостей периодически пестрили сообщениями о том, что в результате рейдов пресекались внушительные по своему размаху свадебные торжества. Однако и риск того, что праздник будет кем-то прерван, и возможность нарваться на штрафы не останавливали ни молодоженов, ни владельцев некоторых заведений. В том числе и на севере Казахстана. Тои с размахом, может быть, здесь явление не такое частое, но свадьбы все-таки проводились. Конспиративно, осторожно, с соблюдением целого ряда условий. О том, как это было, нам анонимно рассказали сами виновники тех торжеств.

«Мы проводили свадьбу на базе отдыха. Нам администрация сказала, главное – не палитесь. Никаких костюмов и платьев свадебных, никаких шумных конкурсов и громкой музыки. И все прошло нормально. Хотя было несколько тревожно, поскольку незадолго до нас в этом месте свадьбу «накрывали» полицейские», – рассказывает новоиспеченный глава новой ячейки общества.

Возможностью проводить мероприятия на открытом воздухе пользовались многие североказахстанцы. В таком случае они просто пытались походить на рядовых отдыхающих, а требуемое ограничение в 30 человек выдержать было не сложно. Например, просто сняв несколько расположенных рядом гостевых домиков и притворившись разными компаниями.

Хотя, как подсказывают наши инсайдеры, браться за свадьбы были готовы и некоторые владельцы крупных кафе. Единственное условие, как правило, опять же в том, чтобы не попасться на глаза потенциальным проверяющим. Например, предлагали провести банкет на втором этаже заведения, без возможности слоняться по зданию и во дворе. Не многих такой вариант устраивал, поскольку свадьбы тесноты не терпят. Потому и делались ставки на базы отдыха.

Еще одна североказахстанка выходила замуж тоже летом. Она отмечает, организовать все это было делом нелегким. Многие заведения, изначально соглашавшиеся на тайный банкет, внезапно отказывались от этой затеи. В случае нашей героини это произошло трижды, прежде чем было найдено окончательное место дислокации. Им стал частный коттедж. Не слишком удобно в плане сервиса, зато возможность провести праздник в полусемейном кругу, в компании самых близких людей. Все-таки ограничение хотя бы в 50 человек выдерживать пришлось.

«Главный минус был в том, что все резко подорожало. За те деньги, которые мы отдали на еду, напитки и обслуживание 50 гостей, ранее можно было организовать банкет на 200 человек», – говорит девушка.

Сами участники опроса признают, что сознательно шли на риск, и удачное проведение торжества списывают, в том числе, и на везение. Поскольку реально тихой, спокойной и без традиционных криков «Горько!» от гостей свадьба в итоге ни у кого не получилась.

Павлодар: как успеть «залечь на дно»

По данным РПП, за период ограничительных мер снижение выручки в сфере общественного питания Павлодара составило до 80% при рентабельности 10%.

В ноябре прошлого года в Павлодаре, в одном из местных баров, посетителей спрятали в подвале от нагрянувшей мониторинговой группы. Администратор заверял проверяющих, что заведение не работает. Но гардероб оказался полон верхней одежды. Почти четыре часа посетители просидели не в лучших условиях, затем сдались на милость нежданным «гостям». Как сообщили тогда в пресс-службе городского акимата, члены мониторинговой группы установили, что заведение работало после восьми часов вечера, что запрещено из-за установленных в регионе ограничительных мер. Кроме того, число посетителей перевалило за 40 человек, что превышало норму.

Надо отметить: то, что мониторинговая группа напала «на след», на самом деле редкость. Как рассказал анонимно официант, назовем его Салаватом, проработавший все лето в кафе, когда был объявлен локдаун, увеселительные организации создали свои явки, шифры, методы оповещения. К слову, о последнем: на страницах в соцсетях были созданы группы, где потенциальные гости оповещали владельцев кафе, когда собираются наведаться в гости.

«Компании, как правило, собирались не более 10 человек. Тоев не проводили, помещение небольшое. Работали мы до часу-двух ночи. Над входной дверью все кафе имеют видеокамеры, поэтому пропускали только «своих». Никаких сверхурочных нам не платили, да и с посетителей брали только по прейскуранту, за риск денег никто не брал. Все дорожили немногочисленными посетителями», – рассказал Салават.

Кроме того, между владельцами всех городских кафе наладилась тесная взаимосвязь: звонили и сообщали о подозрительных машинах, возможных посещениях мониторинговых групп и прочем.

«На моей памяти был только один случай, когда проверяющие пытались проникнуть в наше кафе, но персонал и гости успели «залечь на дно», и обошлось. Правда, часа полтора посидели в тишине», – вспоминает официант.

«Похороны» для общепита Алматы

О том, что бизнес дешевле заморозить, чем работать с ограничениями, на своей странице в Facebook заявила основатель сети Lanzhou Гульбану Майгаринова. Согласно данным ресторатора, в режиме локдауна с 21 марта в Алматы кассовый разрыв в день составляет 1,5 млн тенге, и эта цифра имеет тенденцию к увеличению.

Предприниматель подсчитала: выручка в день упала на 90%; зарплаты оставшимся 10% сокращены вдвое. Арендная плата при этом не снижается. Предлагаемая мера – доставка еды – не является рентабельной.

«Позволить только доставку в структуре доходов могут только предприятия с высокой маржинальностью – это рестораны и бары. Только агрегаторы забирают 30-40% от стоимости заказа потребителей. Пишем, просим, говорим с агрегаторами (электронная торговая площадка, обеспечивающая проведение закупок «в один прием». – Прим.), но это бесполезно», – отмечает ресторатор.

По ее мнению, даже новое постановление главного санитарного врача о продлении карантина до 12 апреля 2021 года и выступление акима Алматы Бакытжана Сагинтаева, по сути, возвращают город в очередной локдаун, только без объявления такового.

«Видимо, это делается для того, чтобы не считать это форс-мажором, чтобы государство не несло финансовых и иных обязательств перед налогоплательщиками. На деле 400 сотрудников нашей сети сегодня остались на улице. … Да, эпидемиологическая ситуация тревожная. Но без финансовой поддержки голодный народ способен на многое. В Алматы без средств к существованию останутся около 200 000 человек. Им нечего терять. И это только сотрудники общепита! Кто готов нести ответственность за безопасность целого города? Куда эти люди пойдут? Будут с машин снимать зеркала? Поджидать людей в темных дворах? Грабить?» – отмечает ресторатор.

Ресторанное подполье в Кызылорде

Один из рестораторов Кызылорды рассказал корреспонденту inbusiness.kz, что те, кто до пандемии обслуживал тои – тамады, фотографы, видеооператоры, танцевальные и другие коллективы, были вынуждены менять сферу деятельности. У одних был и другой бизнес, например мини-маркеты. Другие вообще не откладывали деньги про запас. Им пришлось тяжело, некоторые стали таксовать.

Было туго и для владельцев ресторанов, которые взяли кредиты на строительство новых заведений. Обычно, рассказывает спикер, в январе-феврале наблюдается затишье с торжествами.

«Первый сезон тоев начинается в марте и длится до начала мая. В мае не женятся, мол, маяться будут. Потом начинается ораза. На июль приходится вторая волна тоев. В марте 2020 года многие заведения получили предоплату на проведение мероприятий. В планах, в том числе и у нас, были тои и другие семейные торжества. И тут 16 марта объявили карантин. Поначалу думали, что это не серьезно и как-нибудь проведем мероприятия», – рассказывает ресторатор.

К тому времени заведения, получив предоплату, уже потратили деньги на подготовку торжеств. С этого у рестораторов и начались убытки, потому что пришлось вернуть полученную ранее предоплату. В результате часть заведений закрылись, часть поменяли формат работы, третьи заморожены в ожидании окончания COVID-19.

К слову, до карантина стоимость мероприятия на 150 человек оценивалась примерно в 1 млн тенге. Той на 200 человек мог обойтись в 2-2,5 млн тенге.

Спустя год после введения карантинных мер те предприниматели, у которых не было кредитов, просто заморозили бизнес на время. Другие на свой страх и риск проводят подпольные тои.

«В прошлом году всем было страшно. Когда летом начались проблемы – все перестали проводить торжества. Сейчас сезон тоев, конечно, некоторые стали потихоньку проводить семейные мероприятия, за закрытыми дверями. Но не как раньше, на 150-200 человек. Сегодня максимум 100 гостей», – рассказывает предприниматель.

В таких условиях работы, говорит ресторатор, неизбежно выросли и цены. Если раньше платили в среднем 3500-3800 тенге за человека, то сегодня 4500-5000 тенге.

«Подорожали продукты питания. Базары хотят компенсировать малый объем продаж необходимого для тоев повышением их стоимости, плюс инфляция. Бизнес понять можно: и жить хотят, и рабочие места сохранить», – отмечает ресторатор.

По данным Ассоциации общественного питания РК, в сфере общественного питания задействовано около 23% трудоспособного населения, и, по разным оценкам, до 85% персонала общепита относятся к социально уязвимым слоям населения. Количество МСБ в сфере общепита по РК уменьшилось в 3 раза, по Нур-Султану – в 3.2, по Алматы – в 3 раза. 57 тысяч предприятий по РК не смогли открыться после пандемии.

Павел Притолюк, Марина Попова, Махмуд Байходжаев

---

Подписывайтесь на Telegram-канал Atameken Business и первыми получайте актуальную информацию!

Поделиться публикацией в соцсетях:

Подпольный бизнес (рассказ «Конечная станция») | Ольга Брюс

Часть 1

Часть 25

Часть 26

Часть 27

Часть 28

Артур выложил свою идею сразу, без прикрас. Николай внимательно слушал и со всем соглашался.

— А кто поставщик? – Коля положил в рот кусок солёного огурца.

— Ты всё равно их не знаешь, — собеседник опрокинул стопку и продолжил, уставившись на Новикова. – Да и какая разница? Дело верное… Мне реализатор нужен и помещение. У меня нельзя. Дети малые, мать и брат с семьёй, сам понимаешь.

— Ого, целый табор, — рассмеялся Коля.

— Пришлось их к себе забрать. Мать – старушка, брат – инвалид.

— Значит, ты один обеспечиваешь такую ораву, — пожалел друга Николай.

— Один. А что делать? В придачу и жена беременная.

— Ну ты даёшь! В такое время рожать!

— Тут не угадаешь, так получилось, — Артур встал и окинул взглядом кухню. – Для начала два ящика привезу. Посмотришь, найдёшь клиентов. Как всё реализуешь – скажешь. Потом ещё подкину. Ну, если не пойдёт – заберу назад.

— Ты мне не доверяешь? – Николай изрядно захмелел.

— Конечно, доверяю. Ну, а вдруг не получится?

— Колян сказал — Колян сделал! – ударил кулаком по столу.

— Верю, верю, — рассмеялся Артур. – Только запомни – для своих. Иначе — край.

— Могила! – ответил довольный Новиков.

— За лето нужно партию спихнуть. Если потянешь, в долгу не останусь.

— Договорились!

Мужчины пожали руки.

Через день Артур притащил в квартиру, где проживал Николай, два ящика с бутылками.

Коля достал одну, покрутил в руках, оценил этикетку.

— Странная какая-то, вроде и не заводская.

— Что ни на есть! – жевал спичку Артур, наблюдая за ценителем тары. – Только оплата в конце лета. Барыга заартачился, но я с ним договорился.

— Окейно! – махнул головой Коля.

Проводив друга, Николай сел на диван, чтобы всё осмыслить.

«И кто же будет первым клиентом? Димка! Точно! Он же до сих пор в магазине числится!»

Новиков направился к соседу по квартире.

— Димка, открывай! – не мог достучаться Коля.

Дверь тихонько приоткрылась, сквозь щёлку был слышен сап.

— Кто там? – хриплый голос отозвался с той стороны двери.

— Я, кто ж ещё, — ответил Колька. – Давай быстрей! Дело есть!

Дверь распахнулась.

— Ох ты ж! – рассмеялся Новиков, глядя на соседа. – Вижу, вчерашний день оставил на тебе следы? Чё такой помятый?

— Какой день? Неделя уже, — Дмитрий поплёлся в комнату. – Говори быстрей, что надо, спать охота.

— Опохмелиться тебе надо, — шагал следом Николай.

— Надо, а где ж её взять, родимую? – вздыхал мученик. – Вчера и закончилась – Тройным опохмелялся.

— Где-где, в Караганде, — усмехнулся Новиков, уставившись в окно.

Поразмышляв с минуту, Николай обернулся.

— Валька в магазине ещё работает?

— А куда ж ей деваться? Работает…

— Пойдём за мной, — Коля вышел и подошёл к двери своей квартиры. – Я тебе секрет открою, а с тебя уговор с Валькой. Усёк?

Открыв шифоньер, стоящий в комнате, Колька отошёл в сторону.

— Ох, ни хрена ж себе!!! – воскликнул Дмитрий и встал на колени у открытого шкафа. – Где взял столько?

— Где взял – там уже нет, — гордо отвечал Коля, — поможешь «слить» — в накладе не останешься.

— Коля! Ты мой брат с сегодняшнего дня! – разглядывал содержимое ящиков довольный Дмитрий.

Читать продолжение часть 29

Навигация канала здесь

дети сирийских беженцев шьют камуфляж для ИГ

Журналисты британского издания Daily Mail побывали в турецком городе Антакья на границе с Сирией, где сняли эксклюзивный репортаж о подпольном цехе по пошиву одежды для боевиков запрещенной в РФ террористической группировки «Исламское государство».

Оказалось, что на нелегальном предприятии по 12 часов в день трудятся сирийские дети, бежавшие от войны. Многим из них не больше десяти лет. Камуфляжную форму, которую они шьют, затем продают террористам.

Содержит пошивочную мастерскую 35-летний сириец – некий Абу Закур. Долгое время он жил в подконтрольной террористам Ракке, пока не принял решение бежать. На вопрос о том, почему он работает на угнетателей, Абу ответил, что ему не важно, кто его клиенты – лишь бы платили. И у родителей занятых в производстве детей, похоже, такое же мнение. Именно поэтому они отправляют своих отпрысков на заработки вместо школы.

«Мои дети сейчас в школе, основанной неправительственной организацией. Эти дети тоже могут пойти в школу, но их родители хотят, чтобы они зарабатывали. Что я могу поделать?» – сказал Абу Закур. За работу дети получают 40 турецких лир (около 14 долларов США) в день. Мальчики трудятся отдельно от девочек.

Как отмечают британские журналисты, Закур – обычный бизнесмен, он не симпатизирует террористам. Но, кажется, этические соображения его не заботят. «В Ракке у меня тоже работали дети. Боевики ИГ хотели, чтобы дети ходили в шариатские школы, но люди боялись отправлять их туда, опасаясь, что школы будут бомбить», – рассказал предприниматель.

По словам бизнесмена, он и сам натерпелся от исламистов. «Первый раз меня арестовали их-за сигарет. Они нашли окурки на полу и предупредили меня. Второй раз они нашли пепельницу. За это меня посадили в тюрьму на три дня и наказали 40 ударами плетей. Третий раз меня арестовали тоже за курение», – поделился воспоминаниями Абу Закур. По его словам, исламисты принесли людям много неприятностей. Из-за них бизнесмен и покинул Ракку.

Тем не менее, он одевает исламистов, и говорит, что производство военной одежды приносит куда больше дохода, чем производство гражданской. «Мои клиенты чаще всего хотят униформу американского образца, хотя есть и те, кто хочет форму, в которую одевается российская армия или турецкая. Они приносят образцы, и мы точно их копируем», – рассказал Закур.

Наибольшей проблемой для его бизнеса предприниматель назвал то, что все дороги, ведущие в Сирию, перекрыты. Тем не менее, клиенты как-то умудряются приезжать к нему из Ракки и забирать товар.

В Турции на данный момент проживают порядка 2,7 миллиона сирийских беженцев, и это лишь приблизительная цифра. На самом деле их может быть гораздо больше. По данным ЮНИСЕФ, почти 80 процентов сирийских детей, проживающих в Турции, не ходят в школу. Многие малолетние сирийцы не могут учиться в турецких школах из-за языкового барьера, другие подвергаются травле со стороны турецких учеников, и покидают учебные заведения. Но главная проблема сирийских беженцев в Турции – нищета, поскольку им запрещено легально работать в этой стране.

Project MUSE — Подпольный бизнес в СCCР

Серия «Сделано в СССР» представляет собой собрание книг, описывающих появление теневой экономики в советское время, распределение сфер влияния между фарцовщиками, цеховиками и криминальными авторитетами в годы застоя. Рецензируемые книги − журналистские исследования, предназначенные для широкого круга читателей. Ценностью этих работ является эмпирический материал, собранный посредством включенного наблюдения и устных историй, непосредственных участников фарцовки. Основное внимание уделяется изучению практик создания подпольного бизнеса в [End Page 397] СССР как формы выживания и приспособления людей к жизни в советское время.

В книге А. Нилова «Цеховики. Рождение теневой экономики. Записки подпольного миллионера» главное внимание уделяется рассмотрению этапов создания подпольных производств и путей вовлечения людей в этот вид бизнеса. Особую ценность представляет материал, собранный автором на основе бесед с непосредственными участниками подпольных производств, в числе которых и отец самого автора.

В книге можно выделить три части, которые дополняют друг друга и обеспечивают представление о функционировании подпольного бизнеса. Так, в первой части книги автор описывает историческую рамку, в которой происходит формирование бизнеса и рассматривает пути попадания в систему цеховиков. Общая структура подпольного бизнеса, по мнению автора, состоит из барыг, которые занимались сбытом краденного, цеховиков — людей, организовывающих подпольное производство, и теневиков, или «священных коров», — чиновников, прикрывающих подпольную деятельность. Отличием этой структуры от современных реалий была невозможность совмещения нескольких ролей. Цеховик не мог самостоятельно сбывать товар, а теневик не мог одновременно участвовать в производстве товара. При таком распределении ролей бизнес было тяжелее обнаружить и ликвидировать.

Каковы были необходимые условия и причины создания подпольного бизнеса? В чем состояла специфика момента? Автор описывает этапы послевоенного становления экономики СССР и акцентирует внимание читателя на предпосылках, послуживших созданию ситуации тотального дефицита товаров в стране. Дефицит, как утверждает Нилов, и послужил причиной подпольной деятельности.

В книге рассматриваются два вида подпольной деятельности: массовое воровство сырья с последующей его перепродажей и переработка сырья в реализуемый товар. Почему цеховики не выбирали более простую роль «несунов», которая процветала на предприятиях? Ответ на этот вопрос автор предлагает искать посредством анализа социального портрета цеховиков, их целей в жизни и личностных факторов. Как следует из этого портрета, специалисты подпольного производства возникали из сплава полученного легально образования, врожденных способностей к предпринимательству, организаторского таланта и задатков лидера. Необходимым обстоятельством [End Page 398] включения в систему было наличие знакомств в определенной сфере и занятие должности, обеспечивающей доступ к ресурсам.

Во второй части книги приводится описание системы круговой поруки, в которой основным элементом является бартер взаимных услуг цеховиков, когда услуги ценнее денег. Автор подчеркивает, что под понятием цеховиков следует понимать не только людей, производящих товары, но и людей, предоставляющих услуги. Вступая в «закрытый клуб», точнее в систему бартера услуг, можно было рассчитывать на лучший сервис в автомастерской, прачечной или других отраслях сферы услуг.

Одна из важных составляющих — анализ описания образа жизни цеховиков и их семей. Автор идентифицирует проблему балансирования между осуществляемыми желаниями и возможностями их проявления. Тотальная осторожность и боязнь быть рассекреченными органами правопорядка не позволяла цеховикам в полной мере демонстрировать свое благосостояние на людях. В то же время, как показывает исследование, в среде цеховиков были не только свои правила поведения, но и особый образ жизни. Положение обязывало покупать хорошую мебель, менять время от времени машину и ходить в определен ные рестораны. Дополнительные затраты должны были поддерживать имидж цеховика среди его коллег и служили маркером принадлежности к группе. Любое отступление от «правил» могло расцениваться как предательство и ставить под угрозу подпольный бизнес определенного цеховика.

В третьей части книги внимание уделяется взаимоотношениям цеховиков с правоохранительными органами и преступными группировками. Автор вводит понятие «разгон», которое обозначает отъем ценностей любым путем или ограбление цеховиков, и выделяет два типа разгонщиков. К первому типу он относит «гастролеров» — небольшие банды, которые приезжали в город на короткое время и нападали на цеховиков. Ко второму типу относятся уголовники, с которыми у цеховиков были договоренности об охране и которые нарушили эти договоренности. В книге показывается полная незащищенность цеховиков от преступного мира, членами которого они являлись. Автор высказывает предположение о безусловной связи цеховиков с представителями органов власти, но этим предположением ограничивается, не предоставляя детального анализа этих связей. Более того, предположение об инертности ОБХСС по отношению к цеховикам также остается [End Page 399] на уровне гипотезы. В целом книга Нилова приоткрывает завесу над феноменом цеховиков и дает пищу для размышлений и дальнейшего анализа советского общества и экономики периода застоя.

Продолжением темы приспособления советских граждан к временам застоя и дефицита может служить книга Д. Васильева «Фарцовщики. Как делались состояния. Исповедь людей из ‘тени'», в которой автор подробно описывает появление фарцовки как социально-экономического явления, этапы и сферы распространения этого явления на территории СССР.

Фарцовщик — гражданин СССР, занимавшийся противоправной деятельностью, которая заключалась в скупке, обмене или выманивании товаров народного потребления у иностранных граждан с целью последующего использования этих товаров или их дальнейшей перепродажи. В июне 1957 г. в Москве состоялся первый в СССР Всемирный фестиваль молодежи, что стало отправной точкой в истории советской фарцовки. Автор выделяет характерные черты фарцовщиков конца 1950-х — начала 1960-х гг. Типичные фарцовщики того времени − молодые люди от 24 до 35 лет, для которых очень важным было осознание себя как личности, принадлежащей к особой касте, четко очерченному кругу людей, которые выделяются на фоне остального общества. Эту особенность автор связывает с перенятой у американских студентов идеей, которая гласит: «быть как все — ужасно, хуже этого ничего не может быть». Иными словами, забота о собственной индивидуальности ставилась на первое место. После окончания фестиваля у советской молодежи осталось не только осознание необходимости выделиться из толпы, но и возможность сделать это за счет модных, стильных и по-настоящему нестандартных вещей. Так перепродажа вещей, в том числе и пластинок, и их обмен запустили маховик фарцовочного колеса.

Васильев подразделяет развитие фарцовки на несколько этапов, каждый из них характеризуется определенными каналами поставки и сбыта товара. В 1960-е — начале 1970-х гг. основными поставщиками были иностранные студенты, которые обменивали одежду на рубли на «бродвеях» (местах прогулок модной молодежи) или в общежитиях. Особенной удачей было найти иностранного студента из зажиточной семьи, которому родители ежемесячно передавали коробки с одеждой и другими дефицитными товарами. В то же время автор подчеркивает, что товарооборот [End Page 400] фарцовки в 1960-е не идет ни в какое сравнение с товарооборотом конца 1970-х — 1980-е гг. Для первого поколения фарцовщиков студентов сам товарообмен был не самоцелью, а возможностью приобщиться к западной культуре и быть не такими как все. Для фарцовщиков двух последующих десятилетий торговля импортными вещами становится способом зарабатывания денег и получения прибыли.

Основная часть книги Д. Васильева посвящена детальному анализу каналов поставки иностранных товаров в СССР в 1970-е — 1980-е гг. и формам сбыта этих товаров советским гражданам. Исследование, проведенное автором, показывает, что самым стабильным каналом получения импортных вещей становится гостиничный бизнес, где существовала особая иерархия в распределении ролей персонала. Горничные специализировались на недорогих вещах и парфюмерии, старшие горничные отвечали за более ценный товар — верхнюю одежду и обувь. В обязанности дежурной по этажу входило обеспечение иностранцев девушками легкого поведения, а также участие в крупных обменах товаров (два-три чемодана). Обменом валюты занимались бармены, а официанты меняли одежду на икру и спиртное. В эту слажен ную систему также входили гиды «Интуриста», обеспечивающие контакт иностранцев с советскими фарцовщиками.

Приток иностранных товаров обеспечивали не только иностранцы, находившиеся в СССР, но и советские граждане, деятельность которых была связана с поездками за рубеж. Автору удалось собрать множество примеров, описывающих особые тактики провоза сигарет, водки и золота дальнобойщиками в страны соцлагеря. Из Польши и Чехии привозили косметику, галантерею и канцелярские принадлежности, из ГДР везли трикотаж и детские игрушки, в Югославии покупали обувь и верхнюю одежду.

Список товаров, вывозившихся моряками дальнего плавания, отличался от списка дальнобойщиков, хотя один продукт оставался неизменным — водка, особо ценившаяся в скандинавских странах. Моряки вывозили фотоаппараты, антиквариат, военную форму. На вырученные деньги покупались дешевые вещи на распродажах, в том числе джинсы. Обязательной составляющей были полиэтиленовые пакеты, которых не было в СССР. По возвращении из дальних поездок моряки и дальнобойщики сдавали товар фарцовщикам или сами распродавали среди друзей. Автор подчеркивает, что фарцовщики никогда не сбывали товар [End Page 401] знакомым, а перенаправляли клиентуру «коллегам». Это негласное правило работало страховкой для фарцовщиков.

Тема риска и осторожности фарцовщиков проходит красной нитью через всю книгу. Описываются техники двойных перепроверок клиентов перед осуществлением покупки, но в то же время автор не перестает подчеркивать взаимосвязь милиции с фарцовщиками и всеми членами системы теневой экономики. Работники гостиниц и гиды, с одной стороны, были доносчиками — поставляли информацию об иностранцах в органы КГБ, а с другой стороны, для продолжения бизнеса должны были делиться прибылью с милицией. Места торговли фарцовщиков возле валютных магазинов и на стихийных рынках были известны милиции, но это не мешало торговле, так как милиция тоже была частью системы. На основании этих примеров Васильев предполагает, что фарцовка была санкционирована советскими властями.

Исследованию практик неформальных обменов в советское время посвящены многочисленные работы, описывающие формы использования личных знакомств и связей для получения дефицитных товаров, услуг или для формирования теневых предприятий. А. Леденева в своих исследованиях отдельно рас сматривает категорию блата как форму доступа к определенным ресурсам, не предполагающую денежное вознаграждение. Работы Ж. Ведел, О. Хархордина и Ш. Фицпатрик также базируются на исследовании формирования теневых практик в различные периоды советского времени. В этих работах подчеркиваются особенности неформальных обменов, использование связей и умение создавать сети знакомств. В фокусе этих исследований − формы и методы приспособления граждан социалистических стран к жизни в период дефицита.

На этом фоне оригинальность работ Нилова и Васильева состоит в представлении механизма построения теневого бизнеса с точки зрения производителя, а не потребителя. Читателю предлагается уникальный материал, который может быть использован для последующего анализа советских теневых практик. Не претендуя на полномасштабный охват всех сфер теневой экономики советского времени, рецензируемые работы могут служить каркасом для последующих исследований по этой тематике. [End Page 402]

Подпольный бизнес на осаго

Подпольный страховой бизнес | Финансы и инвестиции Полисы BIG продаются в России по системе многоуровневого маркетинга. Самая популярная программа страхования, по рассказам одного из агентов, 15-летняя: при небольшом ежегодном взносе $300 можно накопить $14 814, что соответствует ставке 13,9% годовых в долларах (для справки: средняя на рынке ставка по подобным программам — 3–5%). По уверениям агентов, компания уже выплачивала возмещение по самым краткосрочным, пятилетним договорам. Но в конце 2009 года клиенты начали жаловаться в Росстрахнадзор на задержку выплат. Forbes имел возможность ознакомиться с содержанием жалоб. Что предприняло ведомство? «У BIG нет лицензии на работу в России, поэтому они нам не подконтрольны», — говорит глава Росстрахнадзора Александр Коваль. Однако, по его словам, материалы по BIG еще в 2008 году были направлены в Департамент экономической безопасности МВД. В этом ведомстве Forbes заявили, что знакомы с ситуацией, но комментировать ее отказались. Таинственные страховщики недосягаемы? Это не так. Консультантов BIG можно найти в офисе российского страховщика «Энергоресурс». В страховом надзоре об этом знают, но говорят, что доказать причастность «Энергоресурса» к деятельности офшорного страховщика не могут. Замгендиректора «Энергоресурса» Вячеслав Калинин сказал Forbes, что его компания не имеет отношения к Team Brunswick Group. В то же время один из учредителей «Энергоресурса» — компания «МИТЭК», генеральным директором которой, по данным «СПАРК-Интерфакс», до недавнего времени являлся Кирилл Юзепчук. Он же — вице-президент Team Brunswick Group. (Юзепчук не стал давать комментарии для этой статьи.) Другой акционер «Энергоресурса» — компания Oriental Trade — входит в Team Brunswick Group. До финансового кризиса владельцы многих страховых компаний вкладывали свои резервы в недвижимость. Возможно ли, что так же поступают с собранными в России деньгами создатели BIG? По крайней мере, строительный бизнес у них есть. На сайте МИТЭК в числе партнеров указана зарегистрированная на Кипре компания Elevit Global Holding Ltd., ведущая строительные проекты в России и за рубежом с использованием «композитных материалов» (дерево плюс металл). Среди членов совета директоров компании — Лалошевич и Юзепчук. Один из проектов — строительство колледжа для детей-инвалидов в Париже. Председатель совета директоров Elevit Валериан Соболев рассказал Forbes, что этот проект частично финансировала Team Brunswick Group. Сумму инвестиций он не назвал. Как зарабатывают на страховке аферисты I ОСАГОиКАСКО.НЕТ ™ Опубликовано в Статьи После введения в России обязательного автострахования ОСАГО и КАСКО появилось множество лазеек, для тех кто хочет нажиться за счет страховых компаний, которые несут огромные неоправданные убытки. Мошеннических способов получить страховку очень много: украденные страховые полисы ОСАГО; инсценировка несуществующих аварий; получение страховки несколько раз за один и тот же страховой случай; подложные экспертные заключения по ДТП. В копилке сегодняшних мошенников большой набор ухищрений. Самым частым сегодня являются называемые в народе «самоугоны». Вторым в рейтинге популярности способом «поиметь» со страховой компании, является страхование давно уже разбитого автомобиля. В таком случае «подмазанный» страховой агент входит в состав группы мошенников и страхует авто как полностью целое. Третьим является страхование авто «задним числом» уже после состоявшегося ДТП. Встречаются даже случаи, когда злоумышленники страхуют один и тот же автомобиль в совершенно разных страховых компаниях, не знающих о том, что их клиент уже застрахован, при этом страхователями автомобиля выступают разные лица. Как зарабатывают на страховке автомобиля Некоторые из водителей пытается создать фиктивные аварии, застраховав при этом автомобиль в 2-3 и более компаниях и пытаются получить выплаты во всех. Хорошенькая сумма получается — даже при не очень серьезном ДТП можно не только «окупить» средства, уплаченные за страховку, но даже приумножить их на второй автомобиль. Так, известен из ряда вон выходящий случай, когда в г. Тула один очень предприимчивый автовладелец застраховал свой автомобиль аж в 11 разных страховых компаниях, правда при этом, к его глубокому сожалению, успел получить компенсацию не во всех, а только в 5 страховых компаниях. Разоблачать аферистов, несмотря на совершенствование их схем, чаще всего все же удается и против них возбуждаются уголовные дела. Страховщикам тоже не выгодно терпеть убытки, поэтому в любой из них есть свой собственный, хорошо обученный, отдел по борьбе с такого рода мошенниками — служба по расследованию страховых случаев. В нее входят эксперты (чаще всего они бывшие сотрудники ДПС, которым не составит труда понять фиктивное ДТП или нет). Существуют и аварийные комиссары, которые приезжают на место аварии, опрашивают свидетелей, если они есть, и участников ДТП и проводят визуальный осмотр автотранспорта. При этом аварийные комиссары очень плотно взаимодействуют с действующими сотрудниками ГИБДД, контролируя достоверность схемы ДТП. Если ни свидетелей происшествия, ни второго участника не оказывается на месте — это служит поводом для начала собственного расследования. Так, по федеральному “закону о страховании”, в случае имеющейся необходимости расследования, компании вправе сами делать соответствующие запросы в правоохранительные органы, банковские и медицинские учреждения, а также своими силами выяснять обстоятельства наступления страхового случая и его виновника. Поэтому прежде чем попытаться кого-то обмануть, подумайте «стоит ли игра свеч». Ведь как говорится «сколько веревочке не виться, конец все равно найдется» Другие статьи: Выгоден ли страховой бизнес? — Журнал денег Выгоден ли страховой бизнес? Выгоден ли страховой бизнес? В наше время буквально все стены, столбы, доски объявлений заклеены обещаниями страховых компаний сделать нашу жизнь проще, спокойнее, стабильнее и т.д. Мол, застрахуем – спите спокойно. Почему же все стремятся занять собственную нишу в этом бизнесе, несмотря на то, что сейчас таких компаний пруд пруди и конкуренция от сего очень высока? Действительно ли выгоден этот бизнес? Эта статья предоставлена вам для того, чтобы вы просто поверхностно взглянули на эту тему, без лишних цифр и уточнений. Следующие материалы будут посвящены более подробной оценке рентабельности страхового бизнеса и инструкциям «что да как», а сейчас… сейчас давайте просто поговорим о том, стоит ли вообще за идею цепляться. В чем суть? Все до банального просто. Страховая компания хочет зарабатывать, клиент хочет быть уверенным в завтрашнем дне – взаимовыгодно. Две стороны подписывают договор, согласно которому компания страховщик обязана выплатить клиенту страховку в случае, указанном в договоре, но, конечно, при соблюдении некоторых условий, так же прописанных в договоре. Зачем страховщику платить кому-то деньги? Опять же, все просто. Разумеется, страховая компания – это не ставший вдруг миллиардером искренний тимуровец. Клиент регулярно вносит определенную сумму, оплачивая страховку. Это его гарантия ее получения. Сумма, как правило, не является неподъемной, посему клиент предпочитает платить, чтоб себя же гарантировать. Что может стать объектом страхования? В принципе, что угодно. Чаще всего люди страхуют свою жизнь, в более развитых экономически странах здоровье, а все рекорды бьют материальные ценности – их страхуют наиболее часто, что вполне объяснимо, люди боятся потерять нажитое и остаться ни с чем. Впрочем, бизнес тоже страхуют. Почему страховой бизнес так популярен? Причина, как всегда, проста и понятна. Допустим, у вас есть автомобиль. Он в хорошем состоянии, вы не миллионер, чтобы менять авто, как перчатки, и даже, чтоб перчатки менять, как… уж не знает автор, как что. В непогожий день вы попадаете в неприятную ситуацию, ДТП, вы не виновны и т.д. Чего бы хотелось вам? Скандалить до синевы и доказывать приплатившему ГАИ виновнику, что вы не верблюд или спокойно позвонить в страховую компанию, которая решит все проблемы? Почему она будет их решать? Потому что в противном случае ей придется платить. Куда проще доказать вину виновного, уж простите за тавтологию. Старая схема, когда компания платила клиенту, который ни коим образом не влиял на ситуацию, то есть сам пострадал, уже не работает. Страховщики стремятся «выжать» деньги из того, кто эту ситуацию создал. – Только что вы могли представить себя, возможно, будущего владельца страховой компании, на месте клиента. Теперь понимаете. Почему многие соглашаются на оформление договора? Потому что так спокойнее, выгоднее, в конце концов, всегда легче найти сумму для оплаты страховки, чем огромную сумму для оплаты того же «псевдо урона». Это лишь пример, ситуаций реально много и они очень разнообразны. Почему это все-таки выгодно вам? Потому что суммы, которые платят клиенты в обязательном порядке составляют приличный капитал, во много раз превышающий те суммы, которые вам, возможно, придется выплатить клиенту, если наступит страховой случай. Почему многие теряют доход и бизнес? Потому что жадность всепоглощающая. В какой-то момент неудачливые бизнесмены понимают, что платить они не хотят, поскольку не хотят и точка. Репутации конец. Клиенты расторгают договора и уходят. Зачем страховать бизнес Свое дело — это всегда риск. Порой случается непредвиденное, от пожара в офисе до потопа на производстве. Предприятие может не выдержать незапланированных убытков и закрыться. Страховка — это дополнительные расходы, но лучше оплатить ее, чем остаться ни с чем. Разбираемся, от чего страховка может защитить предпринимателя. От чего страховать бизнес? Начинающему предпринимателю сложно просчитать риски, которые могут привести его компанию к убыткам. Тем более что в каждой сфере они свои. Но есть типичные ситуации, с которыми может столкнуться любой бизнесмен: залив и пожар, кражи и мошенничество, простои производства и срыв договоров партнерами. Чтобы защитить свой бизнес, предприниматель может застраховать: 1. Имущество Все, что может пострадать в случае форс-мажора: оборудование, товары, помещение. К примеру, транспорт страхуют от угона, дорогую технику — от кражи, склады — от пожара. 2. Предпринимательские риски Если ваши партнеры не исполнят деловых обязательств и в этом не будет вашей вины, то страховка покроет ущерб. Она может защитить вас от убытков из-за вынужденного перерыва в производстве. И предусмотреть даже такой риск, как упущенная выгода: если вы планировали получить доход, но из-за обстоятельств (которые от вас не зависели) ничего не заработали. Кроме того, такая страховка может защитить ваш бизнес от экономических потрясений в стране — все зависит от договора и прописанных в нем страховых случаев. 3. Профессиональную ответственность Страхование профессиональной ответственности защитит от непредвиденных расходов, если ваше предприятие или ваши сотрудники причинят вред другим людям. В некоторых сферах страхование профессиональной ответственности обязательно по закону, например в сфере туризма, транспортных перевозок, при производстве на опасных объектах. Без страховки нельзя открыть бизнес в этих направлениях. 4. Здоровье сотрудников Опасное производство, частное охранное предприятие или сыскное агентство — если это ваш бизнес, имеет смысл застраховать сотрудников от несчаcтных случаев. Как застраховать бизнес? Определите, каким рискам подвержены ваша компания и сфера, в которой вы работаете. Руководствуйтесь здравым смыслом, если есть возможность — посоветуйтесь с более опытными предпринимателями в вашей сфере. Возможно, в вашем бизнесе есть типичные происшествия, которые могут принести убытки, а вы о них пока и не догадываетесь. Найдите подходящее предложение. Обычно страховые организации предлагают готовые пакеты услуг для страхования малого бизнеса. Чаще всего эти пакеты покрывают не только имущественные, но и основные предпринимательские риски. Если подходящих предложений нет, составьте собственное. Можно заключить персональный договор. Правда, такая страховка обойдется дороже стандартного пакета. Узнайте, что именно считается страховым случаем. Например, страховка от пожара может не распространяться на самовозгорание техники или короткое замыкание. А кража и хищение — это разные преступления. Если вы застрахуете дорогую технику от кражи, а у вас ее обманом выманит мошенник — страховку вы не получите, потому что действия мошенников называются хищением. Определение страхового случая всегда указано в договоре. Будьте внимательны. Покупая страховку для бизнеса, помните, что нужно тщательно выбирать страховую компанию. Следуйте этому правилу, приобретая любую страховку. Если страховая компания нарушает ваши права, вы можете оставить жалобу в интернет-приемной Банка России.   Страховые продукты для малого и среднего бизнеса Страховые продукты для малого и среднего бизнеса. Это новый продукт «АльфаСтрахование», позволяющий вам надежно защитить бизнес от непредвиденных расходов. Вы можете застраховать свою ответственность в случае причинения ущерба имуществу, вреда жизни или здоровью третьих лиц при эксплуатации арендованных помещений (офисов, магазинов, выставочных залов, кафе, ресторанов). Защита бизнеса от непредвиденных расходов в случае пожара или других бедствий, наносящих серьезный урон зданиям, сооружениям и другому имуществу компании. Защита бизнеса от непредвиденных расходов, связанных с обязанностью компенсировать ущерб третьим лицам, которой может быть нанесен в результате деятельности бизнеса. Защита бизнеса от затрат в случае непредвиденных ситуаций, наносящих серьезное повреждение или влекущих полную гибель грузов.  Защита бизнеса от непредвиденных расходов, связанных с обязанностью компенсировать ущерб третьим лицам, которой может быть нанесен в результате деятельности владельцев опасных производственных объектов. Защита бизнеса от расходов в случае непредвиденных ситуаций, наносящих серьезный урон технике, оборудованию и другому имуществу компании в период проведения строительно-монтажных работ. Защита бизнеса от непредвиденных расходов, связанных с обязанностью компенсировать ущерб третьим лицам, вследствие недостатков работ, оказывающих влияние на безопасность объектов капитального строительства. Защита бизнеса от расходов в случае непредвиденных ситуаций, наносящих серьезный урон или приводящих к полной гибели спецтехники. Медицинское страхование сотрудников предприятия – одна из важных составляющих имиджа успешной компании и привлекательности работодателя. Своим клиентам мы предлагаем программы Добровольного медицинского страхования, Международного медицинского страхования и страхования от Несчастного случая и болезней.

Что такое субтрополис

ЧТО ТАКОЕ СУБТРОПОЛИС?

Крупнейший в мире подземный деловой комплекс®

Что такое Субтрополис? SubTropolis был создан в результате разработки месторождения известняка возрастом 270 миллионов лет. В процессе добычи известняк удаляется методом комнаты и колонны, оставляя 25-футовые квадратные колонны, которые находятся на 65-футовых центрах и на расстоянии 40 футов друг от друга.

Равномерные расстояния между столбами, бетонный пол и гладкие потолки высотой 16 футов позволяют арендаторам экономить время и деньги на постройку помещений.Арендатор, которому требуется от 10 000 до 1 миллиона квадратных футов, может оказаться в их помещении в течение 120 дней. SubTropolis абсолютно сухой, ярко освещенный, с множеством мощеных улиц, к которым можно пройти прямо с улицы.

Экономические стимулы

• Зона внешней торговли — жители могут значительно сэкономить, отсрочив или уклонившись от уплаты пошлин на импорт
• Расширенная зона предприятия

Удобное расположение и доступность

• Рядом с центром Канзас-Сити, штат Миссури, всего в 10 минутах от центрального делового района Канзас-Сити.
• 20 минут от международного аэропорта Канзас-Сити
• Сразу доступен по I-435 и в течение нескольких минут от I-70, I-35 и I-29
• Географический центр У.С.
• Обслуживается более 300 линий грузовых автомобилей
• Рельс обслуживается, выключатель разомкнут
• Непосредственная близость к нескольким интермодальным объектам

Физические преимущества

• Постоянная круглогодичная температура и легко регулируемый уровень влажности
• Доступ с улицы
• Миллионы квадратных футов, свободных от внешних воздействий

SubTropolis Services

• Современные спринклерные системы пожаротушения, контролируемые централизованным компьютером
• Офицеры службы безопасности на месте 24 часа в сутки, 7 дней в неделю
• Профессиональное управление на месте
• Бригада штатного технического обслуживания

Субтрополис в цифрах и фактах

• Более 7 300 000 квадратных футов арендуемой площади
• Более 6700000 квадратных футов для расширения
• 8.5 миль освещенных широких дорог с твердым покрытием
• Железнодорожные пути 2,1 мили
• Более 500 док-станций для грузовиков
• Обслуживается более 300 линий грузовых автомобилей
• Высота потолка 17 футов
• Более 55 международных, национальных, региональных и местных компаний
• Более 2000 сотрудников
• Более 1600 парковочных мест
• Более 10 000 известняковых столбов
• Защищено спринклерами
• Прочность известняка составляет 18000-24000 фунтов на квадратный дюйм (в 6 раз прочнее бетона).
• Более 55000000 квадратных футов

Подземный эконом

Теневая экономика предполагает обмен товарами и услугами, которые скрыты от официальных лиц.Примеры такой деятельности варьируются от присмотра за детьми «вне книг» до продажи наркотиков. Со временем теневая экономика изменилась, поскольку законодатели пересмотрели определение того, что является законным, а что подлежит налогообложению. Степень «подполья» деятельности зависит не только от ее правового статуса, но и от способности правительства обеспечивать соблюдение законов и / или собирать налоги. Теневая экономика обслуживает желающих клиентов. Однако тот факт, что он скрыт от официальных лиц, может повлечь за собой уникальные издержки для участников (например, взятки), создать возможности для монополии, вознаградить неоптимальный масштаб операций или даже спровоцировать насилие. Часть южной дамбы, 1910 год В начале теневая экономика Чикаго была ограничена, так как относительно немного видов экономической деятельности лицензировались или регулировались. Социальные и экономические изменения заставили американцев потребовать более жесткого регулирования личного поведения, а затем и экономической деятельности. Вскоре после основания города некоторые чикагцы, особенно состоятельные представители местного населения, выразили беспокойство по поводу играть в азартные игры, порок и алкоголь; первое общество воздержания было основано в 1833 году.Чикаго девятнадцатого века также привлекал непропорционально большое количество молодых людей, многие из которых не были связаны друг с другом, а многие бизнес путешественники. В условиях городской анонимности коммерческие азартные игры, секс и выпивка процветали, несмотря на закон. Городские власти не хотели отталкивать избирателей, посетителей или подпольных предпринимателей, которые культивировали их с помощью политической поддержки и прямого подкупа. Были спорадические рейды и аресты, но серьезных попыток закрыть нелегальные предприятия не было до начала двадцатого века, когда был закрыт старый округ Леви.С другой стороны, предложения по юридическому, регулируемому проституция не продвинулись. Разбивающие игровые автоматы, 1907 К концу девятнадцатого века нелегальный сектор теневой экономики состоял из сотен небольших предприятий, в основном управляемых собственниками, в основном публичных домов и игорных домов.Проституция была многомиллионным бизнесом, а азартные игры были еще прибыльнее. Игорные дома процветали в центре и рядом с ним и специализировались на округа исходил от железнодорожных станций на краях Петли, не прилагая особых усилий для сохранения секретности. Защита от полиция рейды были абсолютно необходимы, и их устроила горстка политиков. Тем временем теневая экономика расширилась, поскольку предприятия, чья продукция была законной, уклонялись от новых правил, направленных на контроль над развивающейся индустриальной экономикой.Например, несмотря на принятие амбициозного строительный кодекс к 1870-м годам огромное количество мелких подрядчиков и помещиков продолжали возводить сооружения и эксплуатировать их в нарушение кодекса. Закон штата 1893 года запрещал использование детей младше 14 лет на производстве, и вскоре действие закона было продлено. Власти утверждали, что 8 543 несовершеннолетних ребенка работали в промышленности в городах Иллинойса в 1900 году. Правоприменение было затруднено из-за нехватки персонала в правоохранительных органах.Детский труд сокращался наиболее быстро на крупных предприятиях, на которые обращались инспекторы, такие как упаковка мяса. Обязательное школьное образование также помогло, хотя малые предприятия, такие как швейные фабрики, продолжали нанимать детей. Другие продукты, когда-то законные, стали незаконными. В 1897 году закон штата ограничил опиаты, которые можно было купить в обычных аптеках. Последующее законодательство ужесточило доступ к наркотикам, и аптекари, фармацевтические компании и врачи постепенно стали подчиняться закону.Спрос на эти наркотики был интенсивным, и появились новые предприниматели. К 1920-м годам нелегальные импортеры и оптовые торговцы наркотиками были хорошо организованы. Мелкие розничные торговцы продавали товары друзьям и знакомым, часто в установленных порочных районах. Бесплатный обед Капоне, 1930 Подобный процесс привел к подпольному производству и продаже алкогольных напитков во время национального Запрет (1920–1933).Запрет был величайшим достижением группы движений по регулированию личного поведения, которое считалось аморальным. Бутлеггинг быстро стал крупнейшим источником нелегальных доходов и рабочих мест. Валовые поступления из Чикаго пивоварни, дистрибьюторство пива и ликер импорт в 1927 году оценивался в 60 миллионов долларов. Бутлегерство показывает, как нелегальный статус бизнеса может изменить его характер. Отсутствие законных прав собственности на большинство незаконных предприятий и нежелание участников полагаться на полицию привело к насилию.Сначала бутлегерство в Чикаго осуществлялось многочисленными независимыми операторами, но в конечном итоге оно было организовано в картель, который разделил территории продаж, повысил цены и уменьшил выбор потребителей и качество продукции. Незаконные предприниматели приложили огромную энергию и изобретательность для организации политической защиты, защиты от угонов и убийства соперников. Хотя можно было получить большое богатство, заключение было вполне вероятным, и насильственная смерть не была редкостью. Обычная работа в этом секторе была относительно нежелательной.Сотрудники были набраны из бедных кварталов, и, несмотря на доходы выше среднего в этих районах, они страдали от насилия и арестов, пользовались небольшими льготами и (за некоторыми исключениями) имели низкий статус. Женщины, которых ежедневно нанимают в дешевые публичные дома, рискуют заразиться венерическими заболеваниями. Класс, раса и этническая принадлежность помогли определить, где находится незаконный бизнес. Например, когда старые пороки были вытеснены из Петля в 1910-х годах секс-бизнес переместился в иммигрантскую и афроамериканец окрестности.Поскольку они были политически слабыми или представлены политиками, связанными с интересами порока, этим областям было трудно удержаться от порока. Некоторые незаконные предприятия приветствуются больше, чем другие. «Политика» (известная в других странах как игра чисел) была основным источником рабочих мест и инвестиционного капитала в афроамериканских кварталах. Точно так же некоторые менее обеспеченные пригороды приветствовали или, по крайней мере, терпели незаконные предприятия, потому что они вносили вклад в местные налоговые поступления и создавали рабочие места. Напротив, жители зажиточных районов более бдительно следили за соблюдением закона, особенно сухого закона. С 1930-х годов теневая экономика продолжала меняться по мере того, как налогообложение и государственное регулирование росло, в то время как его нелегальный сектор начал делать упор на новые виды деятельности. В течение Вторая Мировая Война, федеральное правительство нормировало сотни товаров и контролировало цены. В Чикаго и других местах быстро возник черный рынок, на котором продавались ограниченные товары. Что еще более важно, федеральное правительство заплатило за войну, обложив налогом доходы большинства наемных работников.После войны оставались обширные налоги для оплаты военного долга и увеличения размера федерального правительства, включая вооруженные силы. В 1970-х годах IRS подсчитало, что американцы не сообщили о доходах по крайней мере в 100 миллиардов долларов, большая часть из которых — легальные. Были также уклонены от уплаты других налогов. Десятки тысяч жителей Чикаго работают за наличные, о которых они могут не сообщать, — няни, работники по уходу за газонами и даже швейные мастера. Обычно они работают на малых предприятиях или занимаются индивидуальной трудовой деятельностью.Некоторые подрабатывают; некоторые серьезно эксплуатируются. Пик уклонения от уплаты налогов пришелся на начало 1980-х годов, когда федеральное правительство снизило налоговые ставки. Некоторые рабочие и предприятия работают под землей, чтобы избежать постановлений правительства. Например, при наличии лицензии такси такси не смогли обеспечить адекватное обслуживание Южная сторона В афроамериканских кварталах 1930-х и 1940-х годов нелицензированные операторы маршрутных такси заполнили этот пробел, открыто занимаясь своей профессией на улицах до тех пор, пока Мэр Мартин Кеннелли приказал применить суровые меры.В 1980 году примерно половина всех работ по ремонту домов в Чикаго была завершена без необходимых разрешений. Нелицензированные поставщики услуг по уходу за детьми удовлетворяют растущий спрос на услуги, уклоняясь от официальных требований, касающихся учреждений. Начиная с 1930-х годов, нелегальный сектор изменился, поскольку синдикат, ранее возглавлявшийся Аль Капоне, пришел в упадок и возникли новые синдикаты. После Сухого закона этот синдикат с его централизованной организацией и значительным капиталом расширил свои пригородные игорные операции и в конце 1940-х гг. Пробился к независимым «политическим» игорным предприятиям, в которых доминировали афроамериканские предприниматели.Однако этот «традиционный» синдикат сдался. Спрос на услуги проституток снизился, конкуренция со стороны государственной лотереи и легализованных казино сократила доходы от азартных игр и политики, а суды заключили в тюрьму бандитов за налоговые и другие нарушения. С другой стороны, спрос на наркотики и другие контролируемые вещества вырос, а нелегальный наркобизнес расширился. В 1950-х и 60-х годах улица банды такие как Blackstone Rangers начали продавать запрещенные наркотики.Несмотря на агрессивное и успешное судебное преследование, начатое в 1970-х годах, крупные уличные банды продолжали заниматься наркобизнесом. Их деятельность распространяется на бедные районы, где не хватает законных рабочих мест. Некоторые клиенты — местные, но многие приехали из других стран. В более зажиточных городских кварталах и пригородах торговля наркотиками принимает различные формы: вне улиц, в социальных сетях, где очень сложно контролировать ситуацию. Возможно, самой необычной частью теневой экономики была Джейн, группа, основанная в 1969 году феминистками в Гайд-парк делать аборты.Иллинойс запретил аборты в 1867 году, но изначально признавал исключения из этого запрета. По мере сужения определений легального «терапевтического» аборта и усиления официального надзора количество провайдеров абортов сокращалось. Джейн была слабо организованной группой, действовавшей скорее из убеждения, чем из соображений прибыли. Через четыре года после своего основания Верховный суд США декриминализовал аборт, сделав его снова официально частью «обычной» экономики. Правительственные правоприменительные возможности существенно выросли в двадцатом веке, но теневая экономика, вероятно, продолжит свое существование.Даже при сильной общественной поддержке закона некоторые предприятия всегда будут заниматься незаконной деятельностью, чтобы удовлетворить спрос и получить прибыль. Правоприменение особенно сложно, когда политически эффективные округа разделены по поводу того, что считать незаконным. Кристофер Тале Библиография Галлер, Марк. «Бутлегерство: бизнес и политика насилия.» В Насилие в Америке, т. 1, История преступности, изд. Тед Р. Гурр, 1989. Джонсон, Дэвид Р. Полиция городского преступного мира: влияние преступности на развитие американской полиции, 1800–1887 гг. 1979 г. Витте, Энн Д. «Избиение системы?» В Исследование подпольной экономики, изд.Сьюзан Посо, 1996.

Определение подпольной экономики

Что такое подпольная экономика?

Под теневой экономикой понимаются экономические операции, которые считаются незаконными либо потому, что продаваемые товары или услуги являются незаконными по своей природе, либо потому, что операции не соответствуют требованиям государственной отчетности. Теневая экономика в Соединенных Штатах, также называемая теневой экономикой, черным рынком или неформальной экономикой, состоит в основном из продажи уличных наркотиков и нелегальной проституции.Однако существуют и другие примеры теневой экономики.

Понимание подпольной экономики

Трудно точно оценить размер теневой экономики, потому что по своей природе они не подлежат правительственному надзору. Таким образом, экономическая деятельность не генерирует налоговые декларации и не отражается в официальных статистических отчетах. Однако отслеживание исходящих расходов, даже если транзакции скрыты, может дать представление о статистике. Другими словами, потраченные деньги — которые не учитываются в зарегистрированных транзакциях — теоретически представляют собой размах активности черного рынка.

Ключевые выводы

• Хотя оценки различаются, некоторые оценивают теневую экономику на уровне от 11% до 12% валового внутреннего продукта (ВВП) США, или примерно от 2,25 до 2,5 триллиона долларов.
• Элементы теневой экономики варьируются от страны к стране, от штата к штату и в некоторых случаях от муниципалитета к муниципалитету.
• Альтернативные названия теневой экономики включают теневую экономику, черный рынок и неформальную экономику.
• Сбыт незаконных наркотиков, торговля людьми, вымирающие виды, человеческие органы, предметы старины и украденные товары являются примерами деятельности в теневой экономике.

По оценкам, в 2009 году теневая экономика Америки достигла 1 триллиона долларов, что составляет примерно 8% валового внутреннего продукта (ВВП) США. Однако к 2013 году, в основном из-за долгосрочных последствий финансового кризиса 2008 года и связанного с ним сокращения формальной экономики, теневые экономические расходы достигли, по оценкам, 2 трлн долларов. По состоянию на начало 2020 года теневая экономика оценивается в 11 или 12% ВВП США, или примерно в 2,5 триллиона долларов.

По сравнению с большинством других стран, теневая экономика Америки оставалась относительно стабильной, согласно выводам, опубликованным в текущем исследовании Международного валютного фонда 2018 года, в котором изучалась теневая экономическая активность 158 стран в период с 1991 по 2015 год.Некоторые из основных выводов отчета заключаются в следующем:

1. Среднее значение размера теневой экономики по всем странам составило 31,9%.
2. Странами с тремя крупнейшими теневыми экономиками были Зимбабве (60,6%), Боливия (62,3%) и Грузия (64,9%).
3. Тремя самыми маленькими теневыми экономиками были Австрия (8,9%), США (8,3%) и Швейцария (7,2%).

В зависимости от контекста влияние теневой экономики может варьироваться от вредного до полезного.Например, в развивающихся странах с крупной теневой экономикой неполученные налоговые поступления могут замедлить экономический рост и затруднить создание государственных программ. Однако в других случаях участники теневой экономики, сохраняющие доход, который обычно идет на налоги, могут стимулировать общую экономическую активность и стимулировать спрос. Эта ситуация особенно актуальна в странах, где удержанные налоговые поступления были бы выкачаны коррумпированными правительственными чиновниками.

Реальный пример подпольной экономики

В начале 1900-х годов мексиканские иммигранты ввели в США употребление марихуаны в рекреационных целях.Во время Великой депрессии высокий уровень безработицы спровоцировал всплеск потребления марихуаны, что (в сочетании с расистскими настроениями в то время) привело к исследованиям, связывающим марихуану с насильственными преступлениями.

Следовательно, к 1931 году 29 штатов США объявили препарат вне закона. Тем не менее, многие посчитали растение безвредным и продолжали покупать и продавать его незаконно. Последующие исследования опровергли идею о том, что марихуана была связана с преступностью, заявив, что наркотик не вызывает привыкания и не открывает путь к другим наркотикам.Вместо этого, утверждают сторонники, марихуана оказалась терапевтически полезной при лечении таких заболеваний, как рак и СПИД.

Другие примеры подпольной экономики

Список видов деятельности, которые считаются подпольными экономическими операциями, варьируется в зависимости от законодательства данной юрисдикции. Например, в некоторых странах запрещен алкоголь, в то время как в других странах поощряются легальные пивоварни, ликероводочные заводы и операции по распространению. Точно так же, хотя наркотики запрещены в большинстве стран, некоторые страны, а также растущее число U.С. заявляет, что легализовали продажу и употребление каннабиса.

В 2018 году в 33 штатах и ​​округе Колумбия были приняты законы о легализации этого растения, которое в настоящее время в изобилии присутствует в некоторых пищевых продуктах, а также во многих местных и пероральных лекарствах. По состоянию на начало 2020 года каннабис полностью запрещен законом менее чем в десятке штатов США, при этом в некоторых штатах разрешено использование в рекреационных целях, а в других разрешена продажа каннабиса только в медицинских целях.

Между тем, согласно статье CNN Business , около 60% продаж сигарет в Нью-Йорке осуществляется за счет подпольных экономических транзакций.Несмотря на то, что табак в Нью-Йорке разрешен законом, этот продукт облагается непомерным налогом на грех, и поэтому многие продажи остаются незарегистрированными или «незаметными».

Все такие скрытые транзакции, участники которых не сообщают о своих доходах в IRS или государство, технически считаются теневой экономической деятельностью. Этот статус может относиться даже к няням, которые не сообщают о наличных, которые они кладут в карман после просмотра Джуниора на улице.

IRS рассматривает деньги, полученные от присмотра за детьми, как налогооблагаемый доход от самозанятости, и, если сумма превышает 400 долларов за год (по состоянию на 2019 год), они должны быть сообщены при подаче налоговой декларации физическим лицом.

Другие основные примеры теневой экономической деятельности включают продажу физических товаров без налогообложения и контрабанду товаров в страну, чтобы избежать уплаты пошлин на границе. Операции по торговле людьми также включают теневую экономику, равно как и рынки материалов, защищенных авторским правом, находящихся под угрозой исчезновения видов животных, древностей и незаконно извлеченных человеческих органов.

Подпольная экономика COVID: предприятия подчиняются правилам, чтобы выжить

Предприятия казались закрытыми, но были явные признаки жизни: свет просачивался из-за заколоченных окон, клиенты приходили и проходили через входы сотрудников, сообщения в Instagram, намекающие на вход домашние встречи.

Распоряжения о закрытии COVID-19, введенные в марте и снова во время праздников, нанесли серьезный ущерб экономике Калифорнии. Но даже до того, как губернатор Гэвин Ньюсом объявил об ослаблении ограничений на этой неделе, некоторые владельцы бизнеса продолжали тайно вести дела. В Лос-Анджелесе и других округах с принудительным закрытием вы все еще могли делать ногти и подстригать волосы, практиковать пилатес в студии и обедать в ресторане с группой друзей — без контейнеров для еды на вынос.

Продолжая обслуживать клиентов, предприятия нарушили дух — а в некоторых случаях и букву — приказов общественного здравоохранения и усложнили усилия по сдерживанию распространения коронавируса, заявили представители здравоохранения.

Но те, кто месяцами действовали незаметно, говорят, что их решение не является отказом от масок, социальным дистанцированием или чрезмерным вмешательством правительства или поддержкой сторон во время пандемии. Просто сводить концы с концами, и в отсутствие достаточной финансовой помощи и четких указаний они полагались в этом на самих себя — и на осторожных клиентов, которым они могут доверять.

«У меня есть сын, которого нужно кормить, содержать и платить за аренду, и было слишком сложно не работать вообще», — сказала 40-летний парикмахер Джоанна Хо. «Даже когда правительство давало нам стимулы и безработицу, этого было недостаточно ».

Несмотря на то, что в понедельник в штате были отменены заказы на домоседы, владельцы бизнеса по-прежнему обеспокоены. В округе Лос-Анджелес службам личной гигиены было разрешено немедленно открыться, а обеды на открытом воздухе можно возобновить в пятницу. Но с учетом все еще высокого уровня инфицирования, низкой доступности больничных коек и новых, более опасных вариантов коронавируса многие скептически относятся к тому, как долго продлится это открытие.

«Может быть, лучше не открываться сразу и не оценивать обстановку», — сказал Кевин Михан, шеф-повар ресторана Kali на Мелроуз-авеню. «Уволить персонал в четвертый раз было бы жестоко».

Если я не буду работать, у нас с дочерью не будет дома.

Владелец маникюрного салона Саратога, который продолжал обслуживать клиентов во время последнего закрытия

Многие владельцы бизнеса заявили, что не могут позволить себе оставаться в стороне.

Год назад Хо обслуживал десятки клиентов в неделю в салоне красоты в Пасадене. Когда прошлым летом магазин закрылся, она переехала в лофт в центре Лос-Анджелеса и создала станцию ​​у себя дома, взяв профессиональное кресло для салона красоты, купив воздушные фильтры и принимая только текущих клиентов или рефералов с необходимыми масками.

Количество бронирований упало примерно на 75% — «Я обхожусь с кредитными картами и всем, что накопил», — и Хо пыталась решить, стоит ли ей вообще работать.

«Я все время возвращаюсь взад и вперед: нужно мне или нет?» она сказала.«Это определенно серая зона. Как сказать? Просто постарайся сделать все, что в твоих силах ».

Маникюрный салон в Саратоге продолжал обслуживать клиентов во время последнего заказа на домосед, но оставил жалюзи опущенными, дверь запертой и табличку «Закрыто» на окне, чтобы сохранить сдержанность.

«Мне нужно работать. Мне нужно поесть. Мне нужно бороться за аренду », — сказала владелица, мать-одиночка из Сан-Хосе, которая отказалась назвать свое имя и попросила не называть магазин. «Если я не буду работать, у нас с дочерью не будет дома.

Когда клиенты звонили на прием, она группировала их в один день, чтобы не приходилось слишком часто заходить в салон. Она навсегда закрыла свою вторую студию в Лос-Гатосе и стала работать в одиночку — все ее мастера по маникюру ушли несколько недель назад на другую работу, не в силах больше ждать снятия ограничений — полировки и полировки ногтей за перегородкой из оргстекла.

Соблюдение бизнес-правил во время пандемии «необходимо» для замедления распространения COVID-19, говорится в сообщении Департамента здравоохранения округа Лос-Анджелес в этом месяце.Департамент отклонил запросы на интервью, вместо этого сославшись на брифинг для СМИ и пресс-релиз, в котором говорилось, что группы сотрудников правоохранительных органов «продолжают посещать предприятия по всему округу каждый день», чтобы гарантировать соблюдение правил.

С 3 по 11 января 83 разрешения были выданы ресторанам, спортивным залам, салонам личной гигиены, культовым сооружениям и другим предприятиям округа; с конца августа было роздано более 600 экземпляров.

Для тех, кто по-прежнему не соблюдает нормативные требования, цитирование может достигать 1000 долларов за каждый случай.Округ преследует рецидивистов и другими способами, такими как отключение газа в ресторане Лонг-Бич в субботу после того, как владелец продолжал предлагать обеды на открытом воздухе во внутреннем дворике.

Должностные лица Лонг-Бич отключили газ в ресторане Даны Таннер, Restauration, после того, как она отказалась закрыть свой открытый внутренний дворик для посетителей.

(Дана Таннер)

Это серьезные штрафы, но многие владельцы малого бизнеса считают, что риск того стоит. Они указывают на постоянно меняющиеся и произвольные правила относительно того, что разрешено открывать и при каких условиях, и говорят, что они пострадали непропорционально, в то время как крупные предприятия, такие как супермаркеты, операторы торговых центров и крупные розничные сети, открыты с небольшими ограничениями.Если законно проводить весь день в поисках обуви и украшений в Macy’s в окружении других покупателей, они задавались вопросом, почему они не могут позволить своим клиентам посидеть на террасе или зайти внутрь, чтобы быстро натереться воском?

Запрет обедов на открытом воздухе был одним из самых спорных из бесчисленных правил безопасности COVID-19, и рестораны по всему штату, в том числе в округе Ориндж, Пасадене и Лонг-Бич, не скрывали, что игнорируют приказы.

SideTrack Bar + Grill в Плезантоне в течение нескольких дней в январе продолжал предлагать обеды на свежем воздухе, разместив сообщение о своем решении на Facebook.Город «смотрел в другую сторону, и я это оценил», — сказал владелец Тодд Утикал. После повторного открытия в 11 часов утра в понедельник ресторан выстроился в очередь, и его внутренние дворики были заполнены.

«Нет никаких доказательств снова и снова, что причиной этого является обед на открытом воздухе», — сказал он. «Конечно, у нас были несколько разгневанных людей, которые считали, что мы нарушаем правила. Но за этим стояла логика, и это была не жадность ».

Некоторые владельцы придумали обходные пути, чтобы увеличить выручку от продажи.

Беверли-Хиллз, рамен-магазин в Казани, устраивает частные ужины внутри или во внутреннем дворике для небольших вечеринок.Михан Кали сказал в Instagram в декабре, что он может приготовить «небольшой званый обед в безопасности вашего дома» по цене 300 долларов на человека.

Публичные и частные собрания с лицами, не являющимися членами семьи, запрещены в округе Лос-Анджелес с ноября (за исключением религиозных служб и протестов), и сообщение Михана в Instagram расстроило нескольких подписчиков, которые обвинили его в безответственности. Но он сказал, что доставка своего ресторана к клиентам помогала его бизнесу оставаться на плаву в неспокойное для отрасли время: «Я думаю, что поступаю правильно.

«По закону мне разрешено обслуживать людей в домах, и люди развлекаются», — сказал он. «Я не чувствую, что делаю что-то там, где я выставляю себя напоказ: я захожу и ношу маску; Я приношу кулер с едой; и я живу в каком-то красивом доме в Малибу и готовлю ужин для четырех человек ».

Во время закрытия ресторана Rossoblu в центре Лос-Анджелеса было организовано несколько виртуальных обедов из нескольких блюд: участники получали еду, чтобы поесть в их собственных домах, общаясь с владельцем шеф-повара Стивом Самсоном и другими посетителями Zoom.Это принесло достаточно прибыли, чтобы помочь итальянскому ресторану пережить праздничный сезон. Но совладелец Дина Самсон подвела черту, когда клиенты спросили, есть ли у Россоблу возможность участвовать в домашних собраниях.

«Была одна женщина — она ​​в основном устраивала большие обеды у себя дома и платила поварам за то, чтобы они готовили», — сказала она. «Она рассказала мне о нескольких ресторанах, которые этим занимались, и я сказал ей:« Извини, мы не можем ». Это действительно безумие — ведь существует вся эта подпольная экономика.

Даже несмотря на то, что покупатель был готов заплатить «много денег», Самсон сказал, что отклонить предложение было легким решением.

«Мы действительно последователи правил, и наша команда, люди, которые работают на нас, тоже следуют правилам, поэтому они ни за что не позволили нам уйти от этого», — сказала она. «Мы хотим быть примером, верно?»

Представители здравоохранения определили, что домашние столовые и тренажерные залы являются переносчиками инфекции COVID-19 — в обоих случаях клиенты находятся рядом на длительное время, часто без масок, — и отправляли уведомления о закрытии и приказы о прекращении действия фитнес-центров. за нарушение приказов во время пандемии.

человек тренируются в фитнес-центре Boulevard Fitness в Сан-Диего в июле вопреки предписаниям по охране здоровья COVID-19.

(Сэм Ходжсон / Сан-Диего Юнион-Трибьюн)

Тренажерные залы по-прежнему предназначены только для работы на открытом воздухе. В некоторых случаях фитнес-студии подвергались тщательной проверке за проведение тренировок в помещениях с вольным толкованием слова «снаружи».

«Хорошее место у парковщика на парковке, но так обнесено стеной, что кажется, что ты внутри», — написал один из участников в онлайн-обзоре после недавнего учебного курса Барри в Беверли-центре, где компания временно создать классы.

Другие студии нашли способы обойти правила только на открытом воздухе.

Владельцы студий пилатеса заявили, что легкое вращение означает, что им разрешено проводить частные занятия внутри. Многие объединились с профессионалами в области здравоохранения и стали называть свой бизнес «вспомогательными клиниками», предлагающими «оздоровительные классы», вместо фитнес-студий, предлагающих занятия по тренировкам.

«Классы оздоровительного реформатора проводятся под наблюдением врача и требуют рецепта врача», — заявил доктор Пилатес из Ларчмонт-Виллидж в своем посте в Instagram в прошлом месяце.«В студии неукоснительно соблюдаются все действующие правила CDC».

Другая студия, Balance Reform, вступила в партнерские отношения с лицензированным мануальным терапевтом, что позволило своим клиентам «без проблем вернуться к любимым физическим упражнениям», говорится в электронном письме в прошлом году.

Мишель Маршалл, мануальный терапевт, сказала, что обратилась к владельцу студии на Мелроуз-авеню, чтобы помочь бизнесу пережить изоляцию. Клиенты Balance Reform должны были пройти предварительную консультацию с Маршалл, и, если она обнаружила, что у них проблемы с шеей или спиной, она порекомендовала бы индивидуальные занятия пилатесом.Balance Reform даже рекламировал «бонус»: «Если посещения считаются необходимыми с медицинской точки зрения, ваша медицинская страховка может покрыть стоимость вашего посещения».

Но партнерство было недолгим.

«Это было слишком сложно, — сказал Маршалл. «Мы не могли придумать модель, которая работала бы во время пандемии».

В декабре Balance Reform объявила, что закрывает свои двери навсегда.

«COVID-19 нанес беспрецедентный урон нашему новому малому бизнесу, и, несмотря на множество бессонных ночей, мы были вынуждены принять решение о закрытии», — заявили в студии.«Мы надеемся, что вы понимаете и уважаете трудный выбор, который нам пришлось сделать на протяжении этого процесса».

Калифорнийских предприятий работают под землей в условиях пандемии

Итого

Во время пандемии многие владельцы малого бизнеса перешли на законную деятельность в подполье. Владельцы говорят, что им не хватило государственных займов и стимулирующих чеков.

Когда пандемия COVID-19 закрыла его массажный бизнес в районе Залива, Джон 93 дня остался без дохода.

В марте Джон и его деловой партнер Ди собрали свои массажные столы и закрыли офис. (И Джон, и Ди используют псевдонимы из-за страха судебных последствий.)

Но 93 дня — это слишком долго, сказали они.

Проведя несколько месяцев без дохода, Джон и Ди начали на дому навещать надежных клиентов под столом. Затем они незаметно вновь открыли свой офис вопреки местным законам, несмотря на возможные юридические или финансовые последствия.

«Мы либо платим штраф, либо не можем выплатить ипотечный кредит», — сказал Ди.»Вот и все.»

Джон и Ди — не единственные владельцы малого бизнеса, закончившие свой бизнес в подполье во время пандемии. Многие люди говорят, что они не могли работать на законных основаниях, но не могли обойтись без государственных займов и стимулирующих чеков.

Тем не менее, официальные лица заявляют, что действовать в нарушение кодекса здоровья не только незаконно, но бизнес может неосознанно распространять вирус, увековечивая саму изоляцию, угрожающую малому бизнесу.

«Это просто держало меня на плаву»

Блокировки в разных штатах и ​​округах различаются.

Некоторые окружные чиновники здравоохранения сказали жителям, что им следует выходить из дома только за продуктами первой необходимости. В других была предусмотрена большая свобода передвижения, а в некоторых регионах вообще не было ограничений.

Малые предприятия, такие как John and Dee’s, пострадали от этих остановок больше всего.

Многие предприятия, изо всех сил пытающиеся удержаться на плаву во время пандемии, обращались за кредитами через Программу защиты зарплаты федерального правительства или ГЧП.

Исследование Калифорнийского университета в Санта-Крузе показало, что с февраля по апрель количество закрытых работающих владельцев бизнеса упало на 22% с 15 миллионов до 11.7 миллионов, считая как постоянное, так и временное закрытие. Это самый крупный убыток, когда-либо зарегистрированный в США, он более чем в четыре раза превосходит закрытие предприятий во время Великой рецессии. Особенно пострадали владельцы бизнеса афроамериканцев, латиноамериканцев и иммигрантов.

Опрос малых предприятий, проведенный Палатой США и MetLife в октябре и ноябре, показал, что почти половина респондентов (48%) заявили, что у них более низкий доход, чем в предыдущем году, в то время как ровно половина (50%) заявили, что могут продержаться только год или меньше перед тем, как уйти под воду.

Кредиторов, участвующих в программе помощи администрации малого бизнеса (SBA) в 2020 году, выделили более 520 миллиардов долларов примерно 5,2 миллионам компаний, ищущим спасательный круг для предотвращения экономических последствий COVID-19.

По данным SBA, около 87% кредитов ГЧП, выданных весной, составили менее 150 000 долларов.

Джон стоит перед окном. Айртон Остли, Калифорнийский Салинас

Джон был среди тех владельцев бизнеса в регионе Залива (состоящий из округов Монтерей, Санта-Крус, Санта-Клара, Сан-Матео, Аламеда, Контра-Коста, Марин, Сонома, Солано и Напа, согласно Калифорнийскому плану безопасной экономики). кредит ГЧП до 150 000 долларов.

Деньги помогли, сказал он, но только для того, чтобы его догнать. Он и Ди сказали, что каждый из них обычно принимает 30-40 клиентов в неделю по 100 долларов за сеанс.

«Эта сумма пришла и покрыла расходы на один месяц», — сказал Джон. «С ссудой ГЧП у вас было восемь недель, в течение которых вы должны были использовать эти средства для выплаты заработной платы и коммунальных услуг … Похоже, я дал себе большую прибавку, но это просто удерживало меня на плаву в течение тех месяцев, которые я отставал».

Только Джон получил ссуду, оставив Ди, обычно кормильца в своем доме, опереться на своего супруга для покрытия ежедневных расходов.

Супруги вложили свои сбережения, чтобы пополнить поступления. По словам Ди, если бы не доход ее супруга, им пришлось бы переехать к ее родственникам, что было непросто.

«Когда ты привык жить сам по себе и рассчитываешь на кого-то еще за такую ​​поддержку, это сложно», — сказала она. «Это почти унизительно. Я не могу поддерживать себя сейчас, я не могу поддерживать нас ».

«Трудно проглотить»

Изначально Джон и Ди строго следовали правилам штата.Они закрыли свою практику, пошли домой, ждали и обратились за местной и федеральной помощью.

Летом количество заражений COVID-19 снизилось настолько, что они могли снова открыть свои двери.

Они проверяли температуру у входной двери, использовали дезинфицирующее средство для рук, встречались с клиентами без масок и регулярно дезинфицировали их пространство.

Они надеялись, что эти меры сохранят их двери открытыми. Но вскоре количество дел в их регионе резко возросло, и бизнес снова закрыли.

Ди был возмущен тем, что массаж считается несущественным.Они с Джоном насчитывают в числе своих клиентов специалистов по оказанию первой помощи и медицинских специалистов и воочию увидели, какой урон может нанести им физически и эмоционально работа.

«Если вы хотите, чтобы важные люди продолжали жить, их тела ломаются», — сказала она. «Так важно возвращать этим людям то, что им необходимо. Для того, чтобы это произошло, вам нужно, чтобы люди, подобные нам, приходили и работали со стрессом, часами стояли перед огнем (и) вытаскивали шланги из своего тела.

«Когда дело доходит до этого, я хочу помочь людям», — сказал Ди. «Я хочу помочь этим важным работникам. Ощущение, будто мы находимся на дне тотемного столба, когда отдаем так много … это просто трудно проглотить ».

Ахмос Нетанель, генеральный директор Калифорнийского совета по массажной терапии (CAMTC), частной некоммерческой общественной благотворительной корпорации, созданной законодательным органом, которая создала и реализует государственную программу добровольной сертификации массажа, сказал, что профессионалы массажа Калифорнии были потрясены изоляцией и последующей потерей дохода.

Он сказал, что потеря того, что он называл «призванием», также сопряжена с психологическими потерями.

«Это был настоящий вызов, как в личном, так и в эмоциональном плане, — сказал Нетанель. «Для (профессионалов массажа) очень важно помогать людям … Это было не только финансово, но также профессионально и эмоционально».

«Ощущение, что мы находимся на дне тотемного столба, когда отдаем так много… это просто трудно проглотить».

Ди, массажист

Мэрибет Берни — массажист и президент Ассоциации массажистов штата Вашингтон.Она сказала, что пандемия сократила ряды массажистов, многие из которых не в состоянии заставить цифры работать.

«Многие люди предпочли найти другую работу, например, пойти работать в продуктовые магазины», — сказала она. «Многие массажисты все еще не вернулись к работе — у них может быть другой доход в семье или они решили устроиться на другую работу».

После того, как округ Джона и Ди объявил о втором раунде закрытий, пара решила посетить дом. В маске Джон вносил поправки в гаражи, дворы или жилые комнаты, окна оставались открытыми, чтобы воздух циркулировал.

Он обнаружил, что его клиентура обеспокоена. Многие беспокоились, что их соседи будут его посещать, и просили Джона припарковаться там, где его машина не была видна. К концу сентября количество посещений на дому снизилось, как и доход.

Затем он принял решение вернуться в офис, что Ди уже сделал за несколько недель до этого.

В то время информационная панель штата показывает, что Калифорния подтверждала около 3000 новых случаев COVID-19 в день, выходя из первой волны пандемии и постепенно переходя во вторую.

В Калифорнии профессионалы массажа, сертифицированные CAMTC, «по закону обязаны соблюдать местные и государственные нормы», — сказал Нетанел, и подлежат дисциплинарным взысканиям, если они будут признаны виновными.

Джон и Ди сертифицированы через CAMTC и рискуют полностью отозвать свои сертификаты.

Продлевая пандемию?

К октябрю массаж в помещении был разрешен в 49 округах Калифорнии с указанием врача.

Все остальные виды массажа должны были проходить на открытом воздухе, что, по словам Ди и Джона, не привлекало клиентов, потому что было слишком холодно.Они принимают те же меры предосторожности с клиентами — проверяют температуру, дезинфицируют поверхности и требуют масок.

Представители здравоохранения говорят, что этого недостаточно.

Рик Энкарнасьон, исполняющий обязанности заместителя начальника Управления по гигиене окружающей среды округа Монтерей, сказал, что действия вне санитарного кодекса не только нечестные методы ведения бизнеса, но также могут распространять вирус, продлевая пандемию и то самое закрытие, которое мешает предприятиям работать на законных основаниях.

Массажный стол в кабинете Джона и Ди.Фото Айртона Остли, The Salinas Californian

Джон и Ди даже могут быть привлечены к ответственности, если вспышка будет связана с их учреждением, сказал Энкарнасьон. По его словам, страхование вряд ли покроет убытки в случае, если вспышка COVID-19 была связана с бизнесом, работающим за пределами медицинского кодекса.

«Теперь, когда у нас есть вакцина, действовать за закрытыми дверями еще более опасно, — сказал он. «Всем необходимо следовать текущим инструкциям, иначе это не сработает».

Джон, однако, указал, что специалисты по массажу могут видеть клиентов в помещении с записью врача.Он спросил, что отличает нескольких дополнительных клиентов от других?

Сейчас, в январе, Джон и Ди видят всего около 12 клиентов в неделю. Джон вторично подал заявку на получение кредита ГЧП, программа была возобновлена ​​при администрации Байдена.

По его словам, они практикуют массаж постоянным клиентам без консультации врача, но они делают акцент на том, чтобы сказать клиентам, что он им нужен, чтобы получить массаж. Около 50% приходят с ними, другая половина — без них. Джон сказал, что они не могут себе позволить отказаться от работы.

Если положение станет намного хуже, им, возможно, придется закрыть свои двери навсегда.

«Загнанный в угол»

Окружной прокурор округа Монтерей Жаннин Пачони заявила, что ее офис сочувствует владельцам бизнеса, которые настолько напряжены, что у них нет другого выбора, кроме как действовать тайно.

Прокуроры обязаны расследовать жалобы, но предпочли бы, чтобы люди выполняли предписания по охране здоровья, сказала она.

«Некоторым из нас, кто выполняет важную работу… мы получаем зарплату», — сказал Пачони.«Нашему дому ничего не угрожает из-за потери зарплаты. Некоторые средства к существованию теряются или уже потеряны. Я, конечно, с пониманием отношусь к их позиции, что они могут действовать безопасно, но на самом деле они не могут.

«Департамент здравоохранения абсолютно прав: чем дольше мы будем бороться с отключением, тем дольше оно продлится».

«Я, конечно, с пониманием отношусь к их позиции, что они могут действовать безопасно, но на самом деле они не могут.”

ЖАННИН ПАЦИОНИ , окружной прокурор округа Монтерей

В отношении предприятий, работающих там, где они не должны действовать, владельцы сталкиваются с проступком со штрафом в размере 1000 долларов за нарушение или тюремным заключением сроком до одного года по всей Калифорнии.

Если предприятие нарушает требования о разрешении или лицензировании, оно может подпадать под действие недобросовестной деловой конкуренции и может подвергнуть его гражданскому штрафу в размере 2500 долларов за нарушение.

У них могут даже быть отозваны лицензии.

«Думаю, вначале это было проблемой», — сказал Джон, пожимая плечами. «Теперь дело за спиной».

С начала пандемии несколько предприятий были названы за нарушение приказов о медицинском обслуживании в округе Монтерей, но Пачони сказала, что, по ее опыту, владельцы бизнеса были готовы к сотрудничеству.

Тем не менее, некоторые считают, что у них нет другого выхода.

«На самом деле все сводится к следующему: мы просто загнаны в угол и нам нужно зарабатывать деньги», — сказал Джон. «Я смотрю на обратную сторону: если бы я был тем человеком, который не работал и сидел дома, я бы, вероятно, был на улице.”

«Это гарантия для меня», — ответил Ди.

Джош Салман из USA Today внес свой вклад в создание этой статьи.

Эта статья является частью The California Divide, сотрудничества редакций новостей, изучающего неравенство доходов и экономическое выживание в Калифорнии.

Ведение бизнеса 100 футов под землей

SubTropolis, когда-то действующий известняковый карьер в Канзас-Сити, предлагает 6 миллионов квадратных футов арендуемой коммерческой площади для таких предприятий, как Vanguard Packaging.

Вот новый способ сократить ваши бизнес-расходы вдвое: переместитесь на 100 футов под землю.

На Среднем Западе многие компании сделали именно это.

В таких штатах, как Миссури, Кентукки и Пенсильвания, растет число фирм, ведущих бизнес в подземных пространствах, которые когда-то были шахтами. Начиная с 1960-х годов эти помещения были реконструированы для коммерческого использования.

SubTropolis в Канзас-Сити, штат Миссури, является хорошо известным примером.

Подземный деловой комплекс был действующим известняковым рудником в 1940-х годах и принадлежал фирме по недвижимости Hunt Midwest.Когда добыча стала сокращаться, образовалась обширная сеть пустых пещер.

«В 1960-е годы пришло« а-ха! » момент «, — сказал Ора Рейнольдс, президент и главный исполнительный директор Hunt Midwest. «Эти места можно использовать повторно».

С тех пор Hunt Midwest постепенно преобразовывала неработающие пространства.

«Шесть миллионов квадратных футов готовы, и у нас есть место для строительства еще 8 миллионов квадратных футов в зависимости от спроса», — сказал Дик Рингер, генеральный директор SubTropolis.

Сегодня 1600 человек работают в одном из 52 предприятий, которые сдают в аренду помещения в пространстве SubTropolis, включая технологические и производственные фирмы, компании по производству потребительских товаров и автомобильные фирмы.

Связано: Возрождение мертвых фабрик Америки

«Когда-то компания Ford хранила здесь свои Maverick, — сказал Рейнольдс. А Почтовая служба США в настоящее время хранит в SubTropolis марок на сумму 2 миллиарда долларов.

Ford использовал SubTropolis для хранения своих автомобилей в 1960-х годах.

«Постоянная температура и влажность [от 68 до 72 градусов круглый год] идеально подходят для хранения марок и другой продукции», — сказала она.

Другие преимущества: Есть подземный паркинг. Затраты на строительство низкие, так как естественная крыша уже установлена ​​- все, что нужно для строительства, — это стены.

«Мы -« зеленое »рабочее место, так как бережем природные ресурсы, — сказал Рингер. «И, находясь глубоко под землей, мы являемся довольно безопасным местом для бизнеса».

Сотрудники входят в SubTropolis через один из 19 входов, в которых проходят легковые и грузовые автомобили. Это также способствует перекрестной вентиляции естественного воздуха, хотя арендаторы могут также добавить кондиционеры и осушители.

Сегодня в SubTropolis регулярно проводятся работы по автоматической настройке.

Семейная компания Paris Brothers, специализирующаяся на производстве продуктов питания, имеет два своих предприятия в Субтрополисе.

«Влажность от 55% до 65% идеально подходит для хранения нашего необжаренного кофе», — сказал совладелец Джозеф Пэрис. Его компания также хранит под землей 600 сортов сыра. «Когда мы говорим, что это сыр пещерной выдержки, это буквально так», — сказал он.

Связано: он возвращает к жизни исторические паровые машины

Компания Vanguard Packaging, производящая витрины для магазинов, занимает 500 000 квадратных футов в Субтрополисе для производства и сборки своей продукции.

«В разгар зимы и лета мы экономим 35 000 долларов в месяц на счетах за электроэнергию, находясь здесь», — сказал генеральный директор Марк Матис.

Фирмы, занимающиеся хранением данных, входят в бизнес-микс Subtropolis.

Springfield Underground в Спрингфилде, штат Миссури, представляет собой подземное пространство площадью 2,4 миллиона квадратных футов, которое также было известняковой шахтой в 1940-х годах.

Kraft Foods (KRFT) — один из его давних арендаторов.

«Мы являемся дистрибьютором для них, и они также созревают здесь свои сыры», — сказал Луи Гриземер, президент Springfield Underground.

Помимо вин и виски, в Kentucky Underground хранятся лодки, дома на колесах и классические автомобили.

Гриземер сказал, что это пространство идеально подходит для предприятий пищевой промышленности, производства и логистики. «Мы расположены в центре города, на перекрестке дорог Америки, недалеко от штаб-квартиры Wal-Mart в Арканзасе».

Частная Kentucky Underground — это большое хранилище, которое когда-то было известняковой шахтой в Уилморе, штат Кентукки.

Большинство его клиентов — малые предприятия, медицинские учреждения и правительственные учреждения, которые хранят записи. Но владелец Линда Слагель сказала, что есть потенциал для расширения.

«Мы также обслуживаем индивидуальных клиентов», — сказала она. «У нас здесь большая семейная коллекция вин и виски. И люди хранят у нас классические автомобили, лодки и даже свои дома на колесах».

CNNMoney (Нью-Йорк) Впервые опубликовано 1 мая 2015 г .: 7:06 по восточноевропейскому времени

Некоторые калифорнийские предприятия уходят в подполье во время блокировок

С тех пор, как Калифорния была заблокирована для предотвращения распространения COVID-19 в марте прошлого года, многие из них «второстепенные» предприятия штата рискнули, работая под землей, чтобы попытаться остаться над водой.

Десятки предприятий только в Лос-Анджелесе были обвинены в нарушении приказа мэра Эрика Гарсетти «Безопаснее дома».

Прокурор Лос-Анджелеса Майк Фойер обвинил десятки предприятий в нарушениях, включая автомойки, табачные магазины, магазины косметики, массажные салоны, маникюрные салоны, грумеры для домашних животных и магазин египетских артефактов.

КАЛИФОРНИЯ ТЕРЯЕТ СОТНИ ТЫСЯЧ РЕЗИДЕНТОВ В 2020 ГОДУ

Владельцы одного массажного бизнеса в районе залива приняли решение вновь открыть подполье после 93 дней отсутствия дохода, сказав Cal Matters, что дело сводилось либо к уплате штрафа, либо к мы не можем выплатить нашу ипотеку »,

Владельцы бизнеса, принявшие решение уйти в подполье, приняли осторожные меры, чтобы не попасть в поле зрения властей.

Грумер из Калифорнии рассказала Politico в ноябре, что она встречает клиентов в переулке, а затем ведет их собаку через вход с надписью «закрыт из-за коронавируса».

Художник-татуировщик сказал Политико, что он вернулся на прием только в своей гостиной и не выключает свет и не закрывает шторы, когда работает с клиентом.

Владельцам подпольного бизнеса грозят не только штрафы. Мэр Лос-Анджелеса в недавнем постановлении «Безопаснее дома» заявил, что «частные лица, предприятия и собственность, которые не соблюдают этот приказ, могут быть подвергнуты отключению коммунальных услуг Департаментом водоснабжения и энергетики.»

КОРПОРАТИВНЫЕ РЕЗИДЕНТЫ КАЛИФОРНИИ НАХОДЯТСЯ НА ПУТИ ДЛЯ ДРУЖЕСТВЕННЫХ ДЛЯ БИЗНЕСА АЛЬТЕРНАТИВ

Малые предприятия получили некоторую помощь от правительства.

Казначейство только что возродило Программу защиты зарплаты почти через полгода после того, как финансирование закончилось. Менее 300 сотрудников, чья квартальная выручка упала как минимум на 25%, могут занять до 2 миллионов долларов, и ссуды могут быть прощены, если 60% денег будет использовано для выплаты заработной платы.

Тем не менее, многим предприятиям эта помощь пошла не так далеко.

«Эта сумма пришла и покрыла расходы на один месяц», — сказал Cal Matters владелец массажного бизнеса.